К обеду они уже были на пути в резиденцию. Ален сразу признался Берте, что они обвенчаются сразу по приезду, а вот официально пройдет все в Риндвейре, но придется все подготовить...удет минимум месяц только на то что бы пригласить всех гостей и еще столько же, что бы все спланировать. Берта сначала расстроилась, но потом прижалась сзади со словами на устах-"Я тебя люблю, Ален сын Сигизмунда"

Как ни странно, обратный путь прошел быстро и без приключений, а извозчик не только не попытался облапать хорошенькую баронессу, а был вежлив и учтив, может быть потому, что молодой лейтенантик княжеской охраны с едва пробивающимися усиками предложил проводить Герду до самой кареты, по-видимому сраженный красотой девушки... Помогая сесть в экипаж молодой госпоже Абернети, он заискивающе посмотрел на нее и спросил:
-Могу ли я узнать ваше имя, милое создание? - очевидно по простоте наряда баронессы он принял ее за простую просительницу, что каждый день посещают княжеский двор в поисках правды и справедливости, на что Рагнгерд ответила очаровательной улыбкой, обнажив ряд ровных, белых, словно жемчуг, зубов:
-Зови меня Гердой, Гердой из Абернети - ни солгав ни капли, но и не ошарашив парня тем, что он вот так смел фамильярничать с аристократкой, баронесса дала знак кучеру и экипаж тронулся в путь. - "Нда...нелегка жизнь одинокой женщины..." - мрачно подумала девушка - "Но всеже как приятно нравиться молодым людям, а ведь мне уже восемнадцать..." - обреченно вздохнув, баронесса откинулась на сидение и до самого поместья ехала прикрыв глаза - этот день сильно ее измотал...

Наконец, карета остановилась у ворот поместья и расплатившись Герда направилась в дом. Там в гостиной она без сил упала на софу, стоящую у камина и уснула сном праведника.

В сундуке, подаренном Вышеградом, был десяти-метровый рулон эйнландского льняного жаккарда, десять локтей серебристой парчи, а так же монопольный янтарь, превращённый в произведения искусства.

Там же был приложен кошель с 500 алерами и запиской "На развитие земель Абернети."