Король давно не был здоров: у него несколько лет болело сердце, а за две последние зимы он заметно ослабел. Но весной, когда самое тяжёлое время осталось позади, все воспрянули духом, и сам король надеялся, что теперь снова окрепнет, всё и произошло. Он ведь был совсем ещё не стар - ему исполнилось пятьдесят два года. И вдруг...
Зелёная могилка... мать... А теперь и отец тоже...
Мысли о женихах бледнели и таяли перед страшной новостью, которая утверждалась в сознании и давила всё сильнее, заслоняя весь белый свет. Отец умер! Вот они будут возвращаться в замок, а там его нет.
Вокруг собрался народ: охрана короля и челядь. Они переглядывались, шёпотом передавали друг другу новость, вокруг слышались недоверчивые и горестные восклицания. Вся тяжесть ответственности за народ и королевство переползла на детей умершего короля.
Ключница подошла к Ариане и произнесла: "Илльо ведь теперь наш князь! "
-Ну и дура! Он же младше. А его мать знаешь, кто была? Такая же девка, как и ты. Ариана просто задохнулась от предположения прислуги.
Больше всего сейчас Ариану заботило, что бы не дать Илльо начать всем распоряжаться. Тот, кто сейчас поставит себя главным, потом уж не выпустит узды из рук, а тот, кто склонится,- не разогнётся уже никогда.
Она увидела Илльо, он молчал, был бледен. Напряжённая работа мысли, казалось, заглушила его скорбь.
Охрана и челядь теперь жались по углам, ожидая, когда хоть кто-нибудь скажет, что им делать.
-Ну, как ты? - Ариана подошла к Илльо, обняла его и заглянула в лицо. Илльо как-то странно глянул на неё, и Ариана встретила его напряжённый взгляд без следа слёз.

Илльо был бледен. Его мысли блуждали, наверное, по всем уголкам памяти младшего сына князя. Илльо осторожно взял руки сестры в свои (они редко были полностью искренними друг с другом, и между ними всегда была определенная недоговоренность) и, глядя куда-то вдаль, промолвил:
- Пока что я жив, а это значит, что дальнейшее мне удастся пережить, - бастард помолчал, - Что теперь будет, сестра? Отец мертв, но его дело должно продолжить... Что теперь?
Бледное лицо Илльо говорило само за себя - молодой человек явно не ожидал подобного поворота событий - отец, казалось, был вечен, а теперь... Он был не задумчив даже, а скорее растерян.

В глазах Арианы защипало, горло сдавила судорога. Осознание потери входило в её сердце, как острый нож, от душевной боли перехватывало дыхание, и не верилось, что от этой боли нет лекарства, как нет больше отца.

-Пойдём, нам надо поговорить. И она потянула брата в отцовский осиротевший кабинет. Это было то место в замке, которое прослушать было крайне сложно, заезжие маги из южных земель поставили ментальную защиту. Ариана приказала прислуге пригласить в кабинет Лорда Хардвига, который был личным секретарём отца.
Войдя же в кабинет, она побоялась сесть на отцовское кресло, ведь пока тело не погребено, трогать личные вещи покойного запрещалось. А через пару минут вошёл Лорд Хардвиг и сразу поклонившись наследникам произнёс: "Я знаю причину, по которой позвали меня. Завещание королём не было составлено", отрапортовал он. " Если я более не нужен, то позвольте мне распорядиться на счёт похорон. " Ариана махнула ему в ответ головой и произнесла: "Да, Прошу Вас распорядитесь!" Старик-секретарь, поклонившись, вышел из кабинета.
Известие об отсутствии завещания было для неё неожиданным, и нельзя сказать что плохим, оставалась надежда на трон...

Илльо, нимало не стесняясь, прямо взглянул на сестру.
- Несмотр на боль утраты, дело отца должно продолжаться, и сейчас мы должны решить, кто сможет продолжать его дело?
Лорд Хардвиг всегда больше любил молодую принцессу, в отличие от командира гарнизона Хельве, который видел в молодом сероглазом принце будущего князя. Илльо не верил, что его сестра, хоть и отличалась незаурядным умом, могла вести государственные дела - кто же ее примет всерьез?! Но сейчас в серо-стальных, как у Илльо, глазах читалась уверенность в собственных силах и определенная жажда власти.
- Думаю, отец не стал писать завещание, поскольку был уверен в его недвусмысленности, - осторожно предложил молодой Илльо.

- Не знаю, почему отец не оставил завещания. Может он не смог выбрать? Предположила она. Выбрав кого-то из нас, другого боялся обидеть... теперь нам с тобой придётся решать, кто будет наследником.
Ариана задумалась, взяла чистый свиток и перо, уселась в одно из кресел кабинета, стала размышлять и чертить затейливый узор на пергаменте.

-Да... Выбор предстоит нелегкий. Илльо, ты ведь младше, и род твой по матери гораздо проще рода матери моей. Она не хотела обижать брата, напоминанием о его положении бастарда. Он ведь не виноват.
-Именно я соединяю в себе старшинство и знатность. Ариана сказала чистую и всем известную правду и на пергаменте нарисовала звезду. Оторвавшись от своего рисунка, она посмотрела на брата.

У Илльо защемило в груди - напоминание о его происхождении всегда было его слабым местом. Мать его была хорошей женщиной, и каждое нелестное упоминание о ее происхождении выводило всегда уравновешенного Илльо из себя.
- Моя мать - потрясающая женщина, если ее выбрал наш отец! И если ты соединяешь в себе знатность и возраст, это не отменяет того, что ты - женщина, а женщина не может наследовать престол - это против Уклада! Пусть ты сумела стать любимицей отца, сестра, но это не сделало тебя мужчиной.
Илльо посмотрел на звезду.
- И что это значит, сестра?

Она посмотрела на рисунок.
-Это? Ничего не значит. Ей и самой были иногда непонятны свои узоры.
Да, я - женщина! Произнесла она с горечью.
А ведь родись Ариана мужчиной, лучшего короля нельзя было бы и выдумать. Девушка была умна, честолюбива, решительна, отважна и тверда духом. В шестнадцать лет принцессу выдали замуж за одного из восточных князей, так король Отец пытался проложить с помощью этого союза пути на восток. Но всего через год муж Арианы погиб в борьбе с соплеменниками, а юная вдова предпочла вернуться к собственным родичам. Через семь лет юная вдова, как позволяет обычай, снова уравнялась в правах с девицами: с облегчением сбросив ненавистное темное платье, она, как прежде, блистала на девичьих гуляньях своей роскошной косой, в руку толщиной и длиной почти до колен. Ариана поражала всех гостей, и даже за морем, а благодаря болтливости купцов, шла слава о ее красоте, уме, и истинно королевском достоинстве. К ней не однажды сватались. Нарочно для этого приезжали в Эльну, но входить замуж снова Ариана не хотела. Никто не знал, чего она дожидается, и бытовало мнение, что княжна собирается со временем сменить главную жрицу в Храме Матери-Земли и стать Верховной жрицей , как — это и предписывалось обычаем для женщин ее происхождения.

И только теперь, видя на лице сестры отражение каких-то новых и весьма глубоких мыслей, Илльо понял, что она мечтает о власти отнюдь не только над Храмом.
-Все наши племена произошли от женщин, — отвечала Ариана. — Не правили женщины, братец, так будут править. С давних времен так было: король на мирное время, а на военное — воевода. Она посмотрела на него и уверенно произнесла:
- Теперь уже не те времена и Уклад надо изменить в соответствии с реальностью! Ты хорошо воевать умеешь, вот и будешь при мне воеводой. Хочешь? А когда нет войны, я не хуже тебя справлюсь. Даже и лучше, может быть.

- Лучше? Лучше?! Сестренка, ты - не мужчина, и наследовать не можешь. Ты прекрасно знаешь о моем увечье и смеешь предлагать мне военные дела?
И действительно, с детство Илльо был хромым - детская травма давала о себе знать.
- Твой срок вдовства истек, поэтому ты можешь стать верховной жрицей храма Матери-Земли - я тебе в этом помогу - или стать женой кого-то из наших соседей, что будет несложно при твоей красоте, - Лицо Илльо было непроницаемо-спокойным, не выдавая ровным счетом никаких эмоций, - Пойми, не дело женщине быть князем - для этого есть мужчины. Так было испокон веков и так будет навеки.

Ариане вспомнилось, как в детстве, еще находясь под присмотром нянюшек, они с Илльо, бывало, делили какую-нибудь игрушку, тянули ее каждый к себе к кричали: мое, нет, мое! Доходило даже до драки. Ариана и в детстве была сильной, решительной и упрямой. Плакала она, только если ну никак не могла добиться своего. И сейчас еще у Илльо на подбородке белел тонкий, но заметный шрам, вынесенный из этих детских стычек с сестрой. Как именно это случилось, ни он, ни она не помнили, да Илльо и не распространялся об этом — шрамы красят мужчину.
А ведь сейчас они делят не игрушку — власть, а это судьба каждого из них и судьба всего народа в целом. Не верилось, что все так всерьез. Но вместо злости и досады на Илльо, вдруг из брата ставшим злейшим врагом, Ариана ощущала только злобу и досаду на судьбу, которой почему-то захотелось столкнуть их лбами. Почему смерть общего отца непоправимо разделяет их, вместо того чтобы крепче связать продолжателей его рода? Весь мир, в котором это происходило, казался неправильным, словно длинный дурной сон. Как будто она зашла по ошибке в чужой мир, как в чужой дом, и теперь мучительно ищет дверь наружу. Где его прежний мир, правильный, и как в него попасть?
-А может разделим королевство меж нами? Принцесса произнесла это в слух, и в этих словах чувствовалось, что это её максимальная уступка в споре за корону. Ариана понимала, что если они не договорятся, то неминуемо на землю Эльны придёт гражданская война. Каждый из детей короля был достоин и одновременно недостоин королевства. Так пусть королевство разделится пополам. Лишь бы не ввергать эту землю в хаос. А там Боги покажут...

Илльо подошел к столу и расправил лежащую на нем карту, закрепив ее углы кинжалом и дорогим заморским секстантом.
- Делить княжество... Отцу бы это не понравилось, - тихо проговорил он, - Давай решим этот вопрос завтра, утро вечера мудренее.
Принц задумчиво перебирал звенья массивной серебряной цепи с изумрудом - подарок отца на последний день рождения. Это было единственное украшение на Илльо: сам наряд был очень простым и практичным - черный кафтан поверх свободной белой рубашки с расстегнутым воротом, из под которого выглядывали белые манжеты рубашки. Узкие штаны, чуть расширяющиеся книзу, и простые высокие сапоги на каблуках - вот и вся одежда. Головного убора принц не носил в принципе - его заменяли свободно падающие на плечи чуть вьющиеся черные волосы. Принц замер у дверного проема, одной рукой перебирая цепь, а второй массируя лоб, словно у принца болела голова.

Казалось, что переживания сегодняшнего дня вызвали у брата головную боль. Ему, наверное, было неожиданно, что сестрица претендует на трон, решила Ариана.
-Согласна, что отцу бы это не понравилось. Да кому вообще, это может понравиться? Наверное и отец не смог доверить управление королевством кому-то одному. Согласись, раздел это лучше, чем гражданская война. Всё равно будут недовольные при любом исходе. А меня такое положение дел, в какой-то мере успокоит. Давай завтра решим, как тебе будет угодно.

Ариана, понимала, что на принятие такого ответственного решения, требуется время, хотя бы до утра.

Как-то рассеянно кивнув, Илльо покинул кабинет отца, направляясь в свои апартаменты, если пара комнат с простой, но функциональной мебелью, можно было назвать столь высокопарным словом. Отпустив охрану, принц опустился в кресло, налив себе бокал вина. "А ведь это вино уже может быть отравлено...", - как-то вяло подумал принц, делая очередной глоток. Нужно было действовать, притом немедленно. Если сейчас он согласится на раздел, то в глазах всех лордов будет выглядеть, по меньшей мере, странно - пошел на поводу у старшей сестры... Значит, надо действовать по-иному. Сняв серебряную цепь и накинув черный простой плащ, принц выскользнул из комнаты, направившись инкогнито в казармы дружины отца. С воеводой ему лучше было не встречаться, а вот с командиром гарнизона встретиться придется. На счастье молодого принца, воевода по позднему времени находился где-то в замке, а вот начальник гарнизона с двумя солдатами обходил посты.
- Фрабар!.. - негромко позвал принц.
- Что? Кто там? Назовись!
- Подойди ближе, Фрабар, - произнес Илльо, снимая капюшон, закрывавший его лицо.
- Ваша светлость? Что-то случилось?
- Нет, но могло, Фрабар. Нам с тобой нужно поговорить.
Начальник гарнизона важно кивнул, отпустив двух солдат, которые незамедлительно продолжили обход.
- Моя сестра хочет захватить власть. Воевода на ее стороне, и я вынужден бежать на юг. Ты можешь уйти со мной? - без обиняков выпалил Илльо. В критические моменты или когда он очень волновался, молодой принц не ходил вокруг да около, говоря сразу все.
- Как так?.. Все мои парни уже готовились к церемонии вашей коронации, а тут на тебе... Так неужто... Неужто братоубийство царевна замышляет?
- Я знаю, это звучит дико, но тем не менее это возможно. Ты идешь со мной, Фрабар?
Комендант опустил лицо, и стало слышно, как колотится сердце старого воина.
- Через полчаса будь у главных ворот, твоя светлость.
Илльо кивнул и направился обратно в замок. Сборы были недолгими - на случай засады принц надел кольчугу, опоясался мечом и поверх кирасы надел серебряную цепь, как одно из напоминаний об отце. Закутавшись в плащ, он подошел к главным воротам. Удивлению принца не было предела, когда оказалось, что у ворот стояло три десятка из числа дружины отца, насчитывавшей три сотни всадников.
- Это все, кого я успел собрать - многие по приказу воеводы были собраны в крепости, - не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять зачем, - Кстати, твоя светлость, возьмите...
Илльо удивился еще больше, когда Фрабар протянул ему щит с личным гербом Илльо. Щит, который висел всегда над воротами замка в знак того, что принц нынче дома. На пятиугольном досчатом щите, обитом кожей и окованном сталью, изображался серебряный беркут на черном поле.
- Спасибо, Фрабар... Я ценю твою верность, и, клянусь своим именем, она будет вознаграждена!
Около трех часов пополуночи отряд из трех десятков всадников без лишнего шума покинул замок, растворившись в ночи и направив своих коней на юг. Об исчезновении принца узнали только утром, не обнаружив его в личных покоях, и увидев на воротах замка, воткнутый по самую рукоять в неподатливое дерево кинжал черненой стали с серебряным беркутом на крестовине.

Утром, когда рассвет только осветил лучами Эльну, Ариане доложили, разбудив принцессу. А сообщение выглядело более чем странным: стражники, делая утренний обход замка, обнаружили на воротах приметный кинжал, который принадлежал принцу Илльо. Горничная, так же доложила, что кровать принца осталась не тронутой. Воевода не досчитался тридцати солдат гарнизона и начальника форта.
Приняв к сведению доклады, Ариана вспомнила, что сегодня назначен совет старейшин родов Эльны, которые уже начали прибывать в столицу
Что случилось? Что задумал брат? Почему исчез втихаря? Почему не принял моего предложения о разделе королевства? Почему солдаты во главе с начальником охраны стали дезертирами? Что он им посулил? Что намерен предпринять? Что может предпринять?
Эти вопросы роились в голове Арианы и не давали спокойно дождаться назначенного времени совета. Дважды ей пришлось за сегодняшнее утро переодеться, поскольку казалось, что в выбранном одеянии она выглядела недостаточно убедительно. Наконец собралась и отправилась в зал совета, нарядившись в багряное с золотой отделкой официальное платье, которое она одевала только в редких официальных случаях. С украшениями решила поступить просто: только венец принцессы был на её челе.
Лорды уже собрались. Почтенные старцы и зрелые мужи, казалось, были в растерянности.
Они ожидали, что эта молодая женщина должна решить не решаемую задачу.
Ариана вошла в зал, и шептания и переговоры уважаемых Лордов стихли. Она казалась строгой учительницей, перед которой замолкают шаловливые сорванцы. Ах, если бы это так и было…Она и сама была растеряна. Но, именно в таких случаях настоящий властитель должен быть невозмутим и твёрд. Она умна и решительна и её сила именно в этом. Она должна стать госпожой над ними всеми, потому, что слишком много охотников желало быть господином над ней.

- Служил я королю верно, в чём дух его над нами свидетель! Говорил староста нижнего течения реки Тёмной воевода Берлинг.
-Хочу и дальше служить его роду. Боги благословили его добрым сыном, и сыну его Илльо я в верной службе поклянусь. Верно, говорю я старейшины?
-Верно! Верно! Хорош короля сын – лучше нам не надо! Кричали некоторые старшины родов.
-Дай я скажу! – вышел вперёд воевода Эльны Эйнар.
-Не одним сыном боги короля нашего благословили. Старшее его дитя – принцесса Ариана, и в ней благословление богов. Мать её княгиня Дориана род свой ведёт от родоначальника племён наших. В ней две реки королевской священной крови сливаются воедино. И принцесса Ариана, как зоря ясная, земле нашей послана богами. После всех неурожаев, нам милость Богини Земли нужна, что бы поля наши родили, что бы скотина плодилась. А чьи мольбы, скорее всего, услышит Великая Мать, как не правнучки и служительницы своей. Пусть Ариана будет королевой, - тогда благословят Боги нас и землю нашу! А случится война – изберём воеводу, как предками завещано.
Никто не ждал, что грубоватый воевода Эйнар может говорить так красиво и гладко. Подобной речи следовало бы ожидать от волшебников, и маги, кстати, согласно кивали слушая Лорда.
-Да, но ведь милости богов на принцессе не видно. Крикнул глава гильдии кузнецов.
-Мужа у неё Мать Земля быстро отняла, детей не послала. Больше идти замуж она не хочет. Вон, какие князья к ней сватались, а все попусту.

Поднялся шум, все заговорили разом.
–Не гневи богов! Возмущённо крикнул верховный маг. Сам Тор будет ей небесной защитой, а на земле ей защитник найдётся!
Тесня друг друга вперёд выбрались несколько старост и магов Все заговорили разом, но только мешали друг другу. Ариана злилась, но не могла их прервать. Дружина и другие мужи тоже зашумели.
-А ну тихо! Молчать! – Крикнул Беринг, адмирал королевского флота, размахивая могучими кулаками.
-Говори один! Не на торжище!
-Принцесса Ариана благословление Богов, выкрикивал жрец, которого выпустили-таки вперёд. –После славного её отца, не было в княжеском роду такого наследника. Разумом она остра, как молния бога войны, помыслом быстра, как вихрь бога Стихий, мудрость её как море широка, и как подземелье глубока. Суд она судить может, ибо все законы и обычаи ей ведомы, и справедливостью её боги наградили в полной мере. Духом она тверда, как меч, и нет такой беды, которая ей устрашила бы. Разумность, справедливость, доброту, и милость дадут нам боги в ней.
- Коли она так хороша, так забирайте её в ваше святилище, нам не жалко! Опять закричал глава гильдии кузнецов! Отдадим да приданное дадим! Король должен меч в руке держать, а не веретено!
-У нас есть принц! Куда уж лучше! Ждать нечего! Илльо передать корону! Кричал ещё один староста рода.
Кругом кипел спор, только сама Ариана молчала. Её черёд говорить, ещё не пришёл. Ариана держалась прямо и гордо, только её тонкие брови сдвинулись, а глаза сверкали острым блеском, как две звезды.
-Если принцесса Ариана так хороша и богами любима – место ей в святилище, пусть богам служит! Кричал тем временем десятник. А на королевском престоле мужчина нужен! Засмеют нас все земли, если мы при взрослом принце на престол девицу посадим!
- а кто смеяться вздумает, тот вон что понюхает - воевода выразительно показывал собственный кулак.
Крики становились всё громче и беспорядочнее. Никто уже не слышал других. Ожесточение нарастало. Пора было вмешаться, пока дело не дошло до драки.

Ариана встала и подняла руку.
-Тихо! Рявкнул на расходившуюся толпу воевода.
-Дай принцессе сказать!

-Не буду оспаривать достоинства моего брата, но и себя в обиду не дам! Сказала Ариана. Народ умолк, люди тянули шеи, хмурились, старались ничего не упустить.
-О чём вы спорите, уважаемые Лорды, начала она речь. – Пусть принято мужчинам наследовать престол. Я, Ариана, старшая дочь короля, заявляю своё право на престол моих предков. Если кто-то видел мою трусость или глупость, пусть выйдет и скажет! Если кто-то терпел от меня обиду и несправедливость – пусть сейчас выйдет и скажет! На щеках Арианы начал гореть румянец.
-И ещё! Сегодня утром мне сообщили, что ночью принц Илльо, увёл тридцать воинов дружины и начальника гарнизона в неизвестном направлении. Это ли не отказ от престола. Это ли не дезертирство?
-Надеюсь, что он всё же завтра появится, на похоронах отца, если ему дорога его память, если душа его хочет проститься с умершем отцом. Подождём и выслушаем брата. Ежели нет, то только мне останется взять власть в свои руки и не допустить хаоса в королевстве.

Двери отворились, пропустив вперед молодого человека южной внешности, одетого в черное с золотом - цвета герцога Нордештаадт, одного из крупнейших лордов южных земель. Стражники с несколько очумелыми лицами шли следом, создавая видимость почетного эскорта.
- Выслушайте слово Его Высочества принца Илльо Мейсмаара! - звонким, хорошо поставленным голосом провозгласил юноша. Из зала исчезли последние шепотки - стало ясно, что исчезновение Илльо из замка не было случайностью. Обведя взглядом зал и удостоверившись в том, что его слушают, юноша, слегка покраснев, продолжил:
- "Над нашей землей сгущаются тучи. Внезапная смерть князя изменила многое, в том числе и людей, нам близких и привычных. Увы, одной из жертв этой лихорадки, этой заразы, охватившей лучших из лучших, стала и моя единокровная сестра Ариана. Ее неудержимое желание занять еще не остывший трон отца поразил меня до глубины души. Но и она не единственная, как бы ни было это прискорбно. Другой жертвой стал мой добрый друг, воевода моего отца - Эйнар. Я от души надеюсь, что моя сестра одумается и заберет обратно свои как минимум смешные претензии на трон, который, разумеется, не может пустовать. Я не пытаюсь склонить Совет Старейшин к, пусть и логичному, но излишне скоропалительному шагу, и прошу хотя бы во имя памяти умершего оставить вопрос о престолонаследии хотя бы до похорон моего отца и вашего князя. Также прошу меня простить за мой уход из замка. Связан он исключительно с тем, что не было во мне сил смотреть на передел власти, когда и пары дней не прошло со смерти законного князя. Я прибуду прямо на похороны, после которых досточтимый совет приглашается на необходимую церемонию передачи символов власти тому из наследников, которого вы сочтете достойным трона.
Писано в двенадцатый день месяца Вепря, три тысячи девятьсот пятого года от С.М.
Илльо Мейсмаар, милостью Богов, принц Эльнский."
Парень убрал свиток, поклонился и вышел. В зале начался гомон и перешептывания. Кто-то открыто называл молодого принца параноиком и слабаком, кто-то открыто называл его князем. И те, и другие чуть было не подрались - вот-вот должны были засверкать ножи.

Вышел юноша, который принёс письмо Илльо, Ариана решила, что оставаться далее ей в зале не имеет смысла. Они с братом высказали свои притязания на трон. Теперь надо дождаться похорон отца.
В двух шагах у дверей зала Совета прямо на полу сидело ещё одно доказательство её предусмотрительности – варяг Хедин, замкнутый мужчина лет сорока. Семь лет назад Ариана привезла го с собой. Ходили слухи, будто свои же варяжские купцы, хотели повесить его за какие-то неизвестные провинности, но Ариана выкупила его, и с тех пор он охранял её как пёс – днём ходил за ней не отдаляясь более чем на три шага. Ночью спал за порогом её покоев. За несколько лет он собрал себе хорошую дружину – небольшую, десятка в полтора человек. Но все в ней были отличные войны, выученные и в самом расцвете сил, преданные своему вождю и принцессе. У Арианы бала своя дружина, но она не была готова к мысли, что воевать придётся с кровными родичами.
В королевских палатах она ещё снизу услышала протяжный женский голос. Идти туда не хотелось, как лезть в холодную воду, но - надо. Три дня после смерти, душа ещё витает возле тела, поэтому само тело короля, оставалось в той же комнате, где король умер. Обмытое и обряженное в лучшие одежды, оно лежало на меховых покрывалах, а стиснутые мёртвые руки, украшены серебряными браслетами и перстнями. Но само тело было уже не более чем одеждой, которую душа сбросила и теперь смотрит на неё извне. На столе возле окна был положен хлеб, и стояли две чаши: в одной был хмельной мёд в другой вода – душе умыться. Здесь сидело три старухи, обязанные «сторожить душу» и пели заунывными голосами.
Войдя, Ариана вскрикнула, бросилась к лежанке, упала на колени и запричитала. Отец был у неё в памяти как живой. Вспомнилась мать, которая теперь соединится с отцом, там им не будет мешать мать Илльо. Ариана улыбнулась в полутьме. Её родители ушли туда, где их никто не достанет. Там с ними будут и все деды и бабки. К тому, что нет больше матери Ариана привыкала года три-четыре. А в то, что отец её покинул, она не могла поверить даже сейчас, видя перед собой тело.

Да, теперь у отца другие заботы. А ведь даже ему не приходилось править такой разорённой землёй. Ариана ужаснулась впервые отчётливо представив, какая тяжесть дел и забот теперь достанется наследнику. За две голодные зимы население сократилось, а оставшееся обнищало, многие поля заброшены, скотины осталось мало, домашней птицы вообще почти никакой – всю съели, пока сама не передохла с голода. Ещё не год и не два Эльне придётся перебиваться дичью и рыбой, пока не удастся поправить хозяйство. От голода и безысходности многие подались в разбой на реках – разбойничьи ватаги надо вылавливать и обеспечивать безопасность торговых путей, а для этого нудно оружие дружина, корабли, кони, деньги, в конце концов. А на какие средства, откуда всё это брать, если с разорённого населения большой дани не возьмешь…
Ариана заметила, что старухи какое-то время не поют, а спят сидя: две посапывают, одна похрапывает. Прямо в окошко смотрели три яркие звезды. Полночь…

Процессия, подходившая к замку, выглядела внушительной: десяток всадников впереди, один из которых прямо-таки излучал ауру лидера, хоть и не выделялся ростом или статью, следом за ним юноша со штандартом сюзерена и еще восемь всадников, понуро плетущихся следом за командиром. За ними ехала просторная, крепко сбитая карета, вензеля на которой вызывали стойкие ассоциации с давешним юношей, зачитавшим письмо принца. Следом за каретой ехали еще шестеро всадников. Словно в молчаливом приветствии вверх устремились наконечники копий, а глава отряда, зябко передернув плечами, достал украшенный серебром рог. Звонкие звуки прокатились по замершему в ожидании замку, и небольшие стайки зевак потянулись посмотреть, что же за процессия подъехала к замку в день похорон короля. Ответ пришел сам собой, когда стал отчетливо виден штандарт прибывшего - принца Илльо.

Вся земля вокруг королевской усыпальницы была усеяна людьми. Открытый до времени каменный саркофаг скрывал в себе тело любимого народом короля; в нескольких шагах от него стояли три человека: молодая девушка с чертами, весьма схожими с усопшим - вероятно, дочь, - молодой человек с распущенными скорбно-черными волосами, имеющий сильно сходство и с девушкой, и с королем, ну и стареющая, но еще привлекательная, как и все женщины юга, мать Илльо. Все они смотрели куда-то вниз, стараясь не встречаться взглядами друг с другом. Внезапно, как по команде, Ариана и Илльо подошли ближе к саркофагу. Принц наклонился, поцеловав лоб умершего и прошептав несколько слов на неизвестном Ариане языке. После того как принцесса повторила то же самое, Илльо повернулся к народу, в котором причудливо смешались обычные зеваки, дружинники отца, старейшины знатных родов и служители разнообразнейших культов. Теперь, согласно традиции, близкие умершего должны были произнести прощальную речь, полную скорби и горечи.
- Наш мир покинул, - начал Илльо, - вероятно, самый мудрый из королей Эльны. Его справедливость и мудрость были, есть и будут для меня вечным примером лучших качеств государя. Он ушел из жизни тогда, когда этого никто не ждал, но каждый из нас понимал, что король не вечен. Каждый, кроме двух человек. Меня и моей сестры Арианы. Мы остались без отца, но его заветы помним хорошо, - Илльо бросил выразительный взгляд на сестру, - Попрощайтесь же с лучшим отцом и величайшим из королей.
Принц отошел от саркофага и незаметно взял за руку мать, словно ища у нее поддержки. Жена молодого принца стояла поодаль, прижимая к себе двухлетнюю девочку, внучку покойного короля.

Люди ещё с рассвета стали собираться у королевской усыпальницы. Настал третий день после смерти короля – день погребения. Семья короля чуть запаздывала. Ариана во всём белом, без украшений направилась за похоронной процессией, где и встретила семью брата. Это были единственные её родственники. Ей совсем не хотелось спорить и противостоять брату. Такая милая малышка у него, такая любящая жена. Слёзы наворачивались на глаза, но ей стало ещё грустнее, от своего одиночества.
Илльо сказал свою речь. А у Арианы не было слов, но она вспомнила древнюю веду, и произнесла вслух:
До сего дня лили слёзы мы,
А теперь мы можем возрадоваться
О твоей вечной жизни Отец,
До конца веков!

Ариана в своих белых одеждах, напоминала Ледяную деву, подошла и обняла Илльо.
-У тебя очень сильная судьба. Ты со всем справишься, я знаю. Но мне что делать…

Закрыли саркофаг с телом. Отец вошёл в общий для своего рода посмертный дом. Конечно, пир поминальный вышел не такой обильный, как это было в прежние годы – после двух голодных зим, даже короли не могли устроить гостям много радости от обилия мяса и хлеба.

Начал свою песнь прощальную слепой волхв.

Здесь на старом погребеньице,
Где отцы лежат под травами,
Мы пришли услышать весточку,
Слово мудрое от пращуров,
Славим песней князя нашего,
Сам ступает он по золоту,
Пьёт живую воду чистую,
Сам стадами правит многими,
Нет ни горя там, ни старости,
Дай и нам ты разумение….

Вся глиняная посуда после пира была разбита, то что применялось на погребальном пиру, теперь принадлежало смерти и уже не могло служить живым.

Пришло время вновь собирать вече для выборов нового властителя Эльны.

Илльо лишь на секунду склонился над ухом сестры.
- Замуж тебе надо, продолжить род, - с непроницаемым лицом Илльо отправился на совет.
В этот раз уже не было разговоров, пересудов и неясного шепота: на всех очень повлияла сегодняшняя церемония, как и рассчитывал Илльо. Когда все были в сборе, старейший из присутствующих, кряхтя, поднялся.
- Мудрый Совет, ваши высочества, позвольте мне открыть заседание. Сегодня день скорби. Мы похоронили великого государя, но у нас нет времени долго печалиться - трон не должен пустовать, и сегодня нам предстоит решить, кому из детей короля быть на престоле, - старый Хайнрих был хитер, как лис - за всю фразу он никак не намекнул на свою позицию.
- Слово передается старшей в роду - Ариане Эльнской!

- Я, дочь короля - Ариана, старшая его дочь, и родом знатнее брата моего, заявляю своё право на престол моих предков. Она оглядела зал. Никто ничего другого не ожидал от неё.
-Отец умер, а своего наследника не назвал. Вы, мужи благородные, вчера на Совете так же не могли добром договориться. Она попрекнула Совет вчерашним торжищем.
-Раздора в роду не хочу и своей кровной родне вреда не пожелаю. Не хочу над отцовской могилой с братом единокровным воевать, но чувствую, что добром он не уступит.
Поэтому предлагаю два компромиссных решения. Первое: с древних времён обычай ведётся, как зайдёт о чём спор, то поединком его делят. А поскольку я женщина, могу воспользоваться «сиротским правом» и выставить за меня своего человека, варяга.
- Или: она вновь посмотрела на зал и брата своего:
-Второе: разделить королевство на удельные княжества, с единой внешней политикой. Каждый из нас в своём уделе полноправным властителем будет.

Зал зашумел, обсуждая идеи Арианы, она же присела на своё место.
-Теперь твоя очередь, брат, речь держать.

Илльо прекрасно понял, чего хочет его сестра. Она всегда знала, что он, Илльо, слаб физически и выпестовала специально на этот случай этого выродка-Хедина. Если он согласится на поединок, то северянин его просто зарежет, как щенка. Ну а если Илльо откажется от поединка, то его обвинят в трусости, и первой об этом будет кричать его сестра. Однако никто не знал истинных причин ухода Илльо из замка. Пора бы и узнать.
- Я - сын короля, Илльо Эльнский, - принц сделал особое ударение на слове "сын", - И я бы с огромным удовольствием принял предложение своей сестры о поединке, однако не далее чем вчера Совет южных земель принял важное историческое решение. Я, как сын короля, ставлю желание своих подданных выше собственного, - еще один взгляд на сестру, - посему, заявляю. Решением абсолютного большинства южные герцогства в составе Гельтвидта, Каринтии, Самбрии и Миаса, объявляют о своей независимости от королевства Эльны. Тем же указом следует приглашение рекомого Илльо Эльнского на бессрочное княжение под титулом Великого Герцога. Если невозможно спасти все, нужно спасти часть. Поэтому я признаю права моей сестры на трон Эльны, а сам же отбываю на юг. Это та часть речи, которая адресована вам, лорды.
Теперь же пара слов, которые я хотел бы сказать сестре. Ариана, ты хотела трон - ты его получила. Но запомни: если ты захочешь прибрать к рукам и обескровить еще и юг... То ты мне перестанешь быть сестрой. Большое спасибо