Однажды случилось непоправимое. Избрана только проводила отца в поход, но не прошло и часа, как у их селения раскрылась пещера и оттуда хлынули потоки хорошо вооружённых темнокожих воинов. Их захват начался из центральной площади Околоградья и дроу неудержимым потокам стали разливаться по улицам города. Опытные войны действовали быстро и чётко: убивали всех, кто встречал их с оружием, связывали годных для невольничьих рынков, тут же срывали с мёртвых и связанных серебряные украшения. Крепкие и рослые фигуры с тёмной кожей были в каждом дворе. Высаживая двери, они врывались в дома и амбары, сбивали замки с ларей и сундуков, вытряхивали всё добро, которое казалось им достойной добычей. Зная, чем богаты венедские поселения, дроу не искали золота, а брали куски льняного полотна, мотки шерсти, малоношеную одежду, бочонки мёда и воска, меха, выделанные кожи и шкуры, подбирали брошенное оружие, топоры, ножи. Стоны и плач повисли тучей над Околоградьем.
Дроу ударил ножом старого деда–помощника, опрокинул его на землю, и выхватил из-за его спины Избрану. Она кричала от страха, ужас рвал на части её сознание. Не слушая её, этот дроу грубо закрутил ей руки назад.

-Эй, поосторожнее! – крикнул рядом голос на эльфийском языке. Ты сломаешь ей руки, а за неё хорошо заплатят!

Рыдая, Избрана, ничего не видела и не слышала. А они, ко всему, бесцеремонно сорвали сердоликовые бусы, материно украшение. Толкнули её к группе пленников. Самих пленников сгоняли к пристани, а добро сносили к причалу и грузили на ладью захваченную у местных купцов. Награбленное было свалено в трюме и на палубе, связанных невольников оставили на палубе. Сидя и лёжа на борту корабля, рыдали дети и женщины.

Через час водного пути от Околоградья Избрана, увидела ладью своего отца, которая присоединилась каравану разбойников, понятно, что надежды, на то, что отец жив, не оставалось.

Ей терять уже было нечего. Избрана перестала плакать. И стала лезть на рожён к охранявшему пленников дроу. Её сознание переполняла ненависть, которую нельзя было утолить: руки связаны, во рту кляп.

Если бы кто увидел это существо, то не узнал бы в ней красивой молодой девушки: левый глаз заплыл огромным распухшим синяком, правая половина лица – напоминала кровавое месиво, из губ сочилась кровь, на виске бы вырван клок волос, рука вывихнута, одежда изорвана и испачкана нечистотами. На всём теле кровоподтёки от побоев. Избрана не стоила уже почти ничего. Её полумертвую выкинули на берег.

Очнулась Избрана, в зеленой травушке посреди колючего кустарника, на речном берегу. Она не сразу поняла, что произошло, долго озиралась, вспоминала, пока не сообразила, что с нею случилось.

-Гадкие пауки, подлецы и негодяи! Она себя поймала на мысли, что может ругаться и ненавидеть, а значит, она жива.

Избрана вспомнила, как она прыгнула вперед на Дроу, ударяя одного из них сразу двумя ногами, еле извернулась, упала, откатилась. И бросился снова. Она била гадов беспощадно, била смертным боем: руками, ногами, локтями, коленями, головой, рвала зубами. И всякий раз ей самой доставалось крепко, разбойники глумились, изорвали одежду, избили, изранили кожу на лице и руках, кровь сочилась отовсюду, она слабела, но всё равно кидалась на врагов, казалось, будто у девчонки помутился от горя разум…

А вот, сколько прошло времени, Избрана не знала. Она сидела в траве и удрученно разглядывал свои разбитые в кровь, изодранные руки, когда она смогла их освободить и кинуться с голыми руками на нелюдей с белыми волосами и тёмной кожей. Все лицо горело от боли, кости ломило, одежда была грязной от крови вперемешку с речным илом. В волосах запеклась кровь.
Жуткий сон! Да, все это было жутким, кошмарным сном, этого не могло быть в действительности, не могло, и все тут. Наваждение, злой, гнетущий морок!
Горло Избраны, сдавливало накатывающими судорогами, рыдания глухо вырывались наружу. Избитая грудь болела, пылала она, как и лицо, которое было сплошной раной, одним большим синяком-нарывом.
Избрана, попробовала приподняться – тело её слушалось, но болело немилосердно, до черных кругов в глазах, до неудержимого стона.
Это ж надо, как меня отделали изверги!
Болевой шок не дал времени обдумать, что делать дальше, в глазах потемнело, мир покачнулся....

Измолоченное окровавленное тело дышало. Вначале невозможно было понять кто это, только длинные пепельные волосы выдавали девушку, нет скорее девочку.
Ариана открыла прядь волос, что бы посмотреть на её лицо, но не смогла без содрогания смотреть на её окровавленное лицо.

-Хедин, надо её отнести в замок. Прошу тебя возьми её на руки.
Сильный варяг без лишних разговоров нагнулся и поднял девочку, она была без сознания.
Ариана теперь шла рядом. Она переживала, как бы девочка не умерла по дороге.

У врат сего храма остановился один из величайших растяп современности, который нёс в руках пару сумок со своими пожитками. Редко когда удавалось уехать с одной сумкой, а вернуться с двумя, однако теперь вторая котомка была доверху забита... Игрушками. Это же надо было так удачно встретиться с тем столяром, который после небольшой услуги, оказанной святым отцом, пожертвовал детям-сиротам миниатюрные фигурки, которые вырезал на досуге. Целую суму набрал, а всё потому, что в его душу пробился свет, отражённый от поверхности озера. Худощавая фигура, скрытая одеждой с двумя полуплащами, поставила сумы на землю, давая отдохнуть нетренированным рукам. Он сцепил пальцы и потянулся, с улыбкой осматривая дворик, укрытый зеленью, ловя на стёкла очков блики солнечного света. Однако чуть позже его лицо покинула детская беззаботность, уступив место нешуточной озабоченности, выразившейся в сдвигании бровей вместе и скептическом поджимании губ, которое сопровождалось упиранием рук в белоснежных перчатках в бока. Странно, эта пустынность символ чего-то дурного, либо просто он заявился в слишком ранний час?

Девочка искала в незнакомом городе храм, где можно будет спросить у священника вопрос, ведь принимать решение, всегда лучше благословясь.

Множество раз у прохожих она спрашивала о местонахождении храма. Наконец, ноги вынесли её сюда.

Она увидела молодого, в очках и в рясе, отца. Да, какой он отец, скорее молодой монашек, что же, спрошу у него.
Избрана ковыляя, подошла к служителю культа.

-Святой отец, дозвольте спросить, если вы не очень заняты. Избрана надеялась, что он её выслушает и не испугается её физиономии и фингала вокруг глаза.

Услышав за спиной девичий голос, выведший мгновенно из задумчивости, святой отец резко и, казалось, испуганно, обернулся, после чего, наткнувшись на обладательницу этого голоса, инстинктивно шагнул было назад, но запнулся об одну из собственных сумок, которую совсем недавно сам же здесь и поставил, священнослужитель ухнул на свою собственную  пятую точку, сдавленно ухнув и зажмурив глаза. Находясь на земле и потирая ушибленное место, обладатель редчайшей степени неуклюжести осмотрел девушку, которая умудрилась незаметно подкрасться к нему и необычайно звонким для текущей тишины голосом, раздавшимся прямо из-за спины, выбила и без того шатко стоящего на ногах растяпу из колеи.
-Конечно-конечно,- поспешил он успокоить девушку, располагающе улыбаясь,- Если вы простите мне мою неуклюжесть, я отвечу хоть на целую сотню вопросов.
Он смотрел на неё, нисколько не избегая взглядом ранений, поскольку понимал, что если будет слишком внимательно смотреть на её раны или если будет избегать на них глядеть, он может сильно задеть собеседницу.

Избрана, сначала подумала, что немного испугала святого отца тем, что внезапно появилась как привидение, но когда тот свалился на какие-то сумки, она поняла, что и на улице люди шарахалась от её ни с чем не сравненной красоты и даже этот святой отец не смог устоять.
Девочка улыбнулась. Красота – страшная сила.
-Вот какой у меня вопрос: родом я с северных венедских краёв, наше поселение было разграблено разбойниками, отец мой боюсь, что погиб, не знаю что с ним. А меня забрали в рабство, но потом почти мёртвую выбросили. Я тут, потихонечку поправляюсь, а что дальше делать не знаю. Идти искать родных, или остаться тут. Она встрепенулась, желая покороче выразить свою мысль.
-Вот в чём вопрос: просто забыть, что со мной приключилось жить и творить или идти мстить?
Девочка умолкла и ждала ответа на неразрешимую в её голове ситуацию.

-Мстить?- сконфужено переспросил проповедник, который выглядел поражённым самим фактом вопроса. Он предпринял попытки подняться, которые даже оказались удачными. Выпрямившись и отряхнувшись, он продолжил разговор, серьёзно смотря на просительницу,- Месть никогда ничего не создавала, кроме разрушительной в своей конструкции цепочки принципа домино.
Он встал рядом с девушкой, положив руку на плечо.
Сами посудите, вот вам причинили боль, вы хотите мстить. Каким образом? Причинив боль? И что из этого выйдет? Вы причините боль, и уже будут мстить вам, потом кто-то будет мстить за вас. Эту цепочку надо порвать раз и навсегда,- отстранившись от девушки, он резко взмахнул руками, показывая, что цепь надо рвать резко, без жалости и без раздумий.

-Спасибо на мудром слове. Избрана была согласна, что месть это что-то неправильное. Чувствовала она так. Но ещё она чувствовала, что несправедлив мир. А оставлять зло безнаказанным, она не хотела.
-А как тогда справиться с ощущением безнаказанности зла. Ведь зло надо наказать?
Интересно, что скажет этот мудрый человек? Неужели фразу о непротивлении злу? Если так, то эту формулу Избрана не признавала, и наверное, никогда не будет готова признать.

Святой отец положил руку на сердце и с улыбкой, прикрыв глаза подвёл черту под многими главами святой библии, выразительно выведя "итого" из суммы слов за вычетом лишнего в данной ситуации.
-У мира существует чёткая система наказания зла, которая работает, как часы, однако,- он открыл свои серые очи, которые смотрели прямо в глаза девушки. Рука, касавшаяся тонкими пальцами, затянутыми в облегающую белую перчатку, отмеченную овитой плющом буквой "Т", теперь касалась чела девушки лёгким, почти невесомым ощущением,- Однако эта точность работает в божественных масштабах, когда для функционера вечность, что для нас с вами - минута. Потому часто зло оказывается, наказано слишком поздно,- улыбка не исчезла с лица святого отца, который, тем не менее, умудрился сделать её печальной и сочувствующей,- Конечно жаль, что зло сумело причинить вред вам и вашим близким. В тот момент ваше сопротивление ему не было бы порочно, ведь вы бы исполняли волю высших сил, однако после - это запоздалая мера. Противиться злу надо тогда, когда оно затрагивает чужие жизни. Однако если зло уже успело задеть своим крылом чуждую себе душу, наказывать его уже не человеческим, но высшим силам,- он наклонился ближе, так, что теперь их лица отделял всего десяток сантиметров,- Ваша же душа должна оставаться чиста. Месть и противление - суть две разные вещи, ведь первая бессмысленна, а вторая - защищает. Если ваши деяния направлены на сохранение чего бы то ни было, они благостны, если вы разрушите что-то, меньшее чем-то, что вы сохраняете. Но если вы пытаетесь что-то разрушить, не сохраняя ничего - вы грешите.
Последняя пара слов была произнесена одним лишь выдохом, создавая вокруг себя холодную и колючую ауру.

Какой, однако, святой отец! Подумала она с одобрением.
Почему-то рядом с такой мудростью Избране находиться было так приятно, и она казалось, нежилась в волнах этой доброты. Даже душевные раны волшебным образом от этих слов стали затягиваться.
Она согласна была с его словами.
Закрыв глаза, она попыталась почувствовать сказанное. Поняв для себя то, что на самом деле она хотела излечить раны душеные, и действительно ни местью, ни наказанием кого-то ещё, пусть её обидчиков эти раны не зарубцуются. Избрана горько улыбнулась.
-Что сделать, что бы душа не болела? Не мучилась? Ведь простить не могу!

Она надеялась, что и тут владелец этих смешных круглых стекляшек на носу, сможет ей помочь волшебным словом.

-Время лечит всё,- улыбаясь, тихо поведал проповедник, убирая руку,- И не только оно. Душа болит, потому что ранена, это нормально, ведь раненное тело тоже болит. Когда лечат тело, первым делом удаляют раздражитель, затем защищают рану от всего, что может ей навредить и потом лишь рана рубцуется. Любой больной человек, вынужден много есть и пить, чтобы телу было чем восполнить потери. Душевные раны того же свойства. Душе тоже нужна пища,- он снова закрыл глаза, а улыбка обладателя длинного хвоста светлых волос стала чуть шире,- Любовь - вот строительный материал. Ваша душа голодает, потому раны продолжают болеть. Вам нужно чем-то заполнить её чрево. Домашнее животное, цветок. Быть может, молодой человек. Он тоже не многим хуже птички или пса и куда лучше учится всяким трюкам. Некоторые отказываются дарить свою любовь кому-то одному и дарят её всем, вступая на прямую дорогу к истинному источнику света, взгромождая на свои плечи массу забот, но получая взамен что-то большее,- великий растяпа выпрямился и сверху вниз посмотрел своими серыми очами на собеседницу,- Пока бьётся сердце - надежда жива. Если вы не можете простить, это ещё ничего не значит - со временем вы забудете, а если и вспомните, раны к тому моменту затянутся, и вы сможете предпринять ещё одну попытку. Учиться на свете нужно всему, даже прощению.

Избрана слушала священника и понимала, что так оно и есть, он совершенно прав. "Время лечит!" она и раньше слышала это выражение, да только не могла постичь это. Возможно, она не понимала из-за юности своей, возможно потому, что не было чему лечиться. А пример с раной телесной был ясен, а самое главное понятен. И откуда берёт он эти слова? Видно сам постиг мудрость. Из книг, которые Избрана иногда открывала у отца - ничего не было понятно, да и малоинтересно.
О любви она ничего не вразумительного сказать не могла, видно не пришло время, а вот питомца она обязательно бы завела. Девочка представила маленького щенка, который может ей стать другом, а когда вырастет в большого пса - возможно защитником.
-Святой отец, да вы волшебник! Я вас послушаюсь, и останусь тут в Эльне. Княгиня мне предложила в харчевне хозяйствовать, так я там и займусь делом и повседневными хлопотами. И ещё я заведу щенка. Она впервые за последние недели радостно улыбнулась, ведь впереди стал, виден свет. Она посмотрела на своего лекаря. Её улыбающаяся физиономия с синим глазом, наверное, выглядела очень комично.
-Благословите на труды стряпухи! Мир вдруг стал светлее и Избрана впервые за эти дни увидела красивые заросли плюща в храмовом дворе, щебет птиц, и муравья, который бежал по своим делам.

Святой отец не отказал себе в удовольствии довольно улыбнуться, в очередной раз, зажмурившись, словно тот самый кот, что забрался в рыбную лавку средь ночи и теперь считает, что наступило его кошачье счастье в этом локальном кошачьем раю. Быть может, это недальновидно, однако, если не наслаждаться каждой текущей секундой, каждым пролетающим мимо мигом, можно смело спускать свою жизнь в помойную яму. Он был искренне счастлив, что ему удалось вызвать улыбку на этом грустном лице. Он возвёл руки в стороны, сам в данный момент напоминая своим силуэтом святую букву "Т", произнося:
-Силы света, милость воды, страсть огня, благость земли, дайте своё благословление этой смелой девушке,- Ной открыл свои серые глаза и возвёл их к небу, после чего сложил руки лодочкой у неё над головой, словно в них хранилось то самое благословение,- Сделайте её путь прямым, как путь солнечного луча, будьте к ней милостивы на этом пути, вдохните в её сердце страсть по нему пройти и оказаться в благостных объятиях Всевышнего в конце.
Он развёл ладони и коснулся кончиками пальцев девичьих щёчек, наконец опустив взгляд на её лицо.
-Вы благословлены не только на стряпчее дело, а на любое дело, которое ведёт за собой создание нового. Я благословляю вас на то, чтобы вы смогли построить здесь свой дом, в котором вы сможете себя чувствовать, как дома, и на то, чтобы поскорей зарубцевались раны телесные и душевные, которые причиняют боль невинному дитя.

Святой отец, Избрана говорила с воодушевлением. Когда я шла сюда, то и не надеялась на чудо. Вы как дракон мудры и как горлица - добры.
Благодарю Вас, искренне. Хочется вас чем-то порадовать в ответ, да вот не знаю чем. В любом случае, приходите ко м не в харчевню, как только я там начну хозяйствовать.
Девочка впервые встретила не книжную мудрость, а живую.

Святой отец окончательно расплылся в смущённо-довольной улыбке, снова изображая довольного кота. Он отнял руки от девичьих щёк и сложил их на груди.

-Несомненно, как я могу пропустить такое? Тем более, что в храме довольно скудно кормят из-за недостающего финансирования, а тут ещё я пожаловал на голову местной стряпухи и, как всегда, без предупреждения,- он снова посмотрел в глаза прихожанки. Похоже, что он так и не может решить, держать глаза открытыми или закрытыми. С одной стороны, закрывая глаза можно окунуться в пучину чувств, которые обыкновенно заглушаются зрением, с другой стороны - он и с открытыми-то глазами умудряется попадать в нелепые истории и спотыкаться на ровном месте,- Потому можно будет один раз и набить свой живот чем-нибудь вкусным, раз уж вы приглашаете.

-Тогда я поспешу в новую жизнь! Она бодренько прошлась по церковному дворику вокруг святого отца.

-Ну, а Вас я завсегда, с почтением встречу и накормлю. И славу о Вас разнесу по всему городу. Святой отец, не боитесь наплыва хромых и убогих? Она рассмеялась, хотя в Эльне она не много видела калек.
Избрана спросила священника с весёлой хитринкой в глазах и с воодушевлением готовилась отправиться прямо в харчевню, уже сейчас рассматривая всё по сторонам, в поисках щенка или бродячей собаки.
-Если вы где-нибудь щеночка повстречаете или собаку какую-нибудь, скажите мне!

Обязательно сообщу, будьте уверены,- поспешил заверить девушку святой отец, который только сейчас понял, что не знает, где её искать, потому, пока она ещё не ушла,- Погодите, я ведь не знаю ни как вас зовут, ни где вас искать. Если вы не развеете туман незнания, вы рискуете не только растяпу-проповедника оставить голодным, но и лохматого друга, буде тот мною найден. Не думаю, что вам захочется так неосмотрительно поступать.
Святой отец, прозванный Ноем за свою любовь к плавучим средствам передвижения, вёл себя также непосредственно, как вёл бы себя ребёнок на его месте. Эта непосредственность служила ему одной из составных частей дурной славы растяпы и полного идиота. Впрочем, благо, слава была двоякой - вслед за изречениями о глупости проповедника бежали вести о его мудрости. Видимо так родилась легенда о том, что у Арцивуса Саури Всевышний отнял разум за былые прегрешения и отправил странствовать по миру с одними лишь знаниями Священного Писания.

-Избрана я, венедка. А найдёте меня в харчевне "Полные Сусеки".

Жду! и девочка скоренько поковыляла к своей мечте, помахав святому отцу здоровой рукой.

Абсолютно не представлявший, где же должна находиться таверна с названием "Полные Сусеки", которая наверняка бы затерялась бы среди уймы таверн, которые росли в больших городах, как грибы после дождя, счёл эту информацию достаточной. Помахав вслед спасённой душе, которая сделала его путь ещё чуточку светлее, сама не понимая, насколько важно для проповедника то, что его речи кому-то помогли, он вновь вернулся к сумкам. Похоже, ему придётся самому тащить их в келью и никакой помощи не будет. Вздохнув по этому поводу, он вновь вцепился в ручки сумок и рывком поднял их с земли. Немного постояв на одном месте, он зашагал вперёд, прислушиваясь к тому, как в такт его шагов, то и дело теряющих мерность, по его икрам били тяжёлые сумки, довольно ощутимо оттягивавшие плечи. Добравшись до двери, он задумался над тем, как ему войти. Не придумав ничего лучше, чем побарабанить по двери ногой, он развернулся к ней спиной и постучал пяткой в нижнюю часть древесной конструкции. Похоже, святому отцу попросту не пришло в голову открыть дверь, поставив сумки на землю, а, может, ему было попросту лениво их потом вновь поднимать. Для окружающих ответ на сей вопрос был скрыт под пеленой светлых длинных волос священника, перехваченных широкой лентой в длинный хвост, в голове проповедника-недотёпы.